Читаем без скачивания Природа и причины российских кризисов - Владимир Тарасов

Во второй, третьей и четвертой главах, воспользовавшись результатами исследования методов научного познания Джеймсом Стюартом Миллем, я попробую продолжить дело Адама Смита и найти истинные причины богатства народов, используя некоторые представления о причинах, заимствованные у Милля. Для этого придется обратиться к трудам уже не экономистов, а исследователей природы человека – писателей. Один из них, как мне кажется, достиг выдающегося результата, обнаружив именно те факторы, которые следовало бы учитывать экономистам. Это Федор Михайлович Достоевский.

За полтораста лет до нашего времени он критиковал экономистов практически за то же, что и Кеннет Роггофф сейчас. В книге «Преступление и наказание», опубликованной в 1866 году, мысли Достоевского по поводу ученых выразил студент Разумихин следующим образом: «У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится наконец в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит все человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути»!

И далее: «С одной логикой нельзя через натуру перескочить! Логика предугадает три случая, а их миллион! Отрезать весь миллион и все на один вопрос о комфорте свести! Самое легкое разрешение задачи! Соблазнительно ясно, и думать не надо! Главное – думать не надо! Вся жизненная тайна на двух печатных листках умещается»!

Но Федор Михайлович Достоевский не только покритиковал экономистов, он в своих книгах исследовал природу (натуру – nature) человека и предложил свой вариант того, как можно разобраться в миллионе возможных вариантов развития общества. То есть, роман «Преступление и наказание» представляет собой не только детектив, но и исследование типов личности человека по их действиям в экономике.

Достоевский был не одинок, необходимые для развития экономических теорий факторы изучали и другие писатели, в частности, Николай Семенович Лесков в рассказе «Левша. Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», опубликованном в 1883 году.

Знание характеристик природы человека, описанных двумя русскими писателями, позволит по-новому взглянуть на происходящие в мировой экономике события, что будет сделано на примере ряда событий в России (в пятой главе). При этом мы будем использовать представления о социализме Фридриха Энгельса, а также представления об истинном капитализме чикагских экономистов Луиджи Зингалеса и Рагхурама Раджана.

Но указанных характеристик окажется недостаточно для интерпретации многих исторических явлений, поэтому нам понадобиться введение еще одной группы характеризующих природу человека показателей (по отношению к власти), описание которых мне не удалось найти в какой-либо одной книге, поэтому придется прибегнуть к представлениям из нескольких книг и кинофильмов. Этому посвящена шестая глава.

В обнаруженных характеристиках природы человека, нет ничего особенного. Это свойства людей по их отношению к естественным правам человека, таким как жизнь, свобода, собственность и т. д. Выделение этих свойств объясняется тем, что именно они в значительной степени определяют поведение человека в экономике. Представления о естественных правах человека и их роли в обществе я позаимствую из книги английского мыслителя Джона Локка «Два трактата о государственном правлении», изданной в 1690-м году.

Введение таких групп характеристик природы человека позволит расширить подход Адама Смита, пытавшегося изложить наблюдения в гуманитарных науках в соответствие с методами естественных наук, одним из образцов которых в его время была астрономия. События в современной экономике можно будет рассмотреть с точки зрения другой естественной науки – генетики. Окажется, что подобно тому, как свойства человека определяются его геномом – набором определенных молекул (генов) в его клетках, свойства общества и его экономики определяются как раз характеристиками типов личностей по их отношению к естественным правам. Совокупность этих характеристик я назову цивилизационным геномом народов.

Такой подход и позволит сочетать природу человека с природой богатства, а также обнаружить некоторые законы, которым подчиняется мировая экономика. Мы найдем и опишем некоторые причины, которые приводят к богатству народов, продолжив тем самым работу Адама Смита. Это будет сделано в седьмой главе.

Написать во введении об этих законах и причинах, к сожалению, не представляется возможным, так как это требует использования ряда понятий, которые будут описаны в первых шести главах. Если бы моя книга была диссертацией, то в аннотации к ней я бы написал, что в работе проведено исследование влияние типов личностей, различающихся по их отношению к естественным правам человека, на развитие экономики. Можно также сказать, что я продолжаю указанные выше работы Джона Локка, Адама Смита и Джеймса Стюарта Милля, с учетом проведенных за последние 150—200 лет исследований природы человека, причем не только учеными, но и писателями в художественной литературе. Чтобы подчеркнуть это, я взял для книги довольно сложное название, проведя параллели с исследованиями Адама Смита и Нассима Николаса Талеба.

В следующих трех главах (восьмой, девятой и десятой) я опишу, как может выглядеть экономическая наука и мировая экономика (в отдельных чертах) лет этак через 20. При этом придется совершить несколько экскурсов в историю (в первые годы существования США и в период Великой французской революции), а также припомнить исследования Александра Ивановича Герцена в отношении научной методологии и особенностей ее восприятия в России. Эти истории из прошлого помогут обнаружить целую стаю черных лебедей, еще только топчущихся у входа в мировую историю. Слова Нассима Николаса Талеба о том, что экономистов ждет большой сюрприз, полностью подтвердятся. Большой – это еще слабо сказано. Но чтобы не портить сюрприз, я не стану описывать содержание этих глав во введении.

В качестве объектов для наблюдений и предсказаний мы будем использовать экономики двух стран – России и США. Выбор фактического материала сделан не случайно, так как на самом деле первоначальной целью моей работы над этой книгой, которую я начал писать около двадцати лет назад, была оценка эффективности вложений в акции американских и российских акционерных обществ. Для этого я попытался разобраться в том, как устроены и как работают экономики этих стран. Тогда я вовсе не хотел продолжать дело Адама Смита и вообще не подозревал об его исследовательском проекте, а если бы мне кто-то тогда сказал, что современная экономическая теория в значительной степени представляет собой некое верование, а не науку, я бы ему не поверил. Я просто хотел заработать на вложениях в акции. Но, как показывает опыт, планы не сбываются никогда, по крайней мере, в первоначальном виде. Почему и как это произошло в моем случае, я опишу в разделе «Идентификация автора».

В этой книге я не буду заниматься критикой господствующих сейчас экономических теорий, так как это уже сделано многими людьми, в частности, норвежским экономистом Эриком Стеенфелдом Райнертом в книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными», изданной, как и книга Нассима Николаса Талеба, в 2007 году.

Норвежец предлагает вообще избавиться от фантастической, по его мнению, идеи, что обогащением народов управляют законы природы, и ограничивается выяснением того, как и почему определенные экономические принципы в прошлом оказывались для обогащения народов плодотворными и как можно использовать этот успешный опыт в будущем. Я попытаюсь показать, что идея о существовании законов природы в экономике является не такой уж и фантастической, более того, что эти законы, а не господствующие в настоящее время представления, не только не противоречит взглядам Эрика Райнерта, но во многом совпадают с ними.

То есть, проблема не в том, что научный подход, реализовать который в гуманитарной сфере знания пытался Адам Смит, неверен, а в том, что последовавшие за ним на словах экономисты на деле отказались от научного подхода. Идеи Адама Смита на деле были забыты, а экономическая теория в значительной степени превратилась не в науку, а в идеологию.

Чтобы обнаружить и описать этот процесс, придется немного напрячься и обратить повышенное внимание на правильное использование методов научного познания. Собственно, мы это уже делаем. Я не случайно привел ссылку на книгу Нассима Николаса Талеба в несколько странной форме, указав вначале ее название на английском «The Black Swan. The Impact of the Highly Improbable», а затем упомянув название, под которым она была опубликована в переводе на русский язык – «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости». Дело в том, что перевод неточен, он искажает смысл заголовка. Правильный перевод выглядит так: «Черный лебедь. Потрясение высокой степени невероятности». Это, собственно, буквальный перевод с английского.